Украинцы нашли российского священнослужителя, готового помочь восстановить разрушенную жизнь

Когда российские войска вошли в Украину, Шишкина отдыхала в родильном доме в Мариуполе, где росла тоскующая дочка. Предыдущая беременность была потеряна на 21 неделе, сказала она CNN, и ей и ее мужу было трудно снова зачать ребенка. Она вспомнила, как приближалась к их свиданию в тихой палате, полной женщин, когда в больнице взорвалась ужасная бомба.

«Это было так мощно, что в ушах звенело, это заглушало все остальное», — сказала Шишкина. «Все рассыпалось из ниоткуда».

9 марта в мариупольском родильном доме № 1. В результате взрыва погибли трое, четверо погибли и несколько получили ранения. Украинские власти обвинили российские войска в сбросе бомб с неба. Министр иностранных дел России Сергей Лавров обвинил украинские войска в использовании разбомбленной больницы и эвакуации пациентов и медсестер. Представитель Минобороны России на конференции отрицал, что Россия обстреляла родильный дом снарядами, назвав это «провокацией».

Для Шишкиной, вовлеченной в жестокий и жестокий конфликт, все изменилось.

Она сказала, что знала, что должна кричать, и надеялась, что ее найдут среди обломков и спасут. Шишкину вытащили из-под завалов и доставили в другую больницу, где врачи смогли спасти ей жизнь. Но не своего будущего сына.

“У них было кесарево сечение. Везде была паника, но они сказали, что должны спасти меня. Они обнаружили, что у ребенка нет серьезных симптомов. Его вытащили и попытались реанимировать”, – рассказала Шишкина.

«Кто бы ни устроил этот взрыв, я ударила его прямо в живот — прямо по моему ребенку — они не смогли его спасти», — сказала она CNN, сохраняя твердый голос, несмотря на слезы на глазах.

Когда он был здоров, то пытался сообщить новости своей семье, не зная, в Мариуполе ли они, живы ли они.

Она слышала, что кто-то из ее родственников уехал. А вот мужа Владимира Шишкина с ними не было.

Он был ранен на следующий день после взрыва в больнице и лечился в Донецке, примерно в 70 милях (112 км) от него. Город, расположенный на Дальнем Востоке Украины, был территорией, управляемой пророссийскими сепаратистами с 2014 года, и был свободно признан российским президентом Владимиром Путиным в дни, предшествовавшие конфликту.

31-летний Шишкин направлялся на CNN, когда он и его друг Долик попали в ловушку авиаудара перед тем, как навестить свою раненую жену.

«Мы услышали шум самолета и побежали», — сказал он, когда костыль стоял рядом с ним. «Там была гора, забор и большой дом. Как и все вокруг, мы перешли этот забор. Я кричал «Долик, Долик», но он был уже мертв. Он ничего не мог сказать».

Шишкин сказал, что незнакомец услышал его крики о помощи, посадил его в инвалидное кресло, чтобы вывезти на дорогу, а затем отвез в больницу на машине. Его здоровье ухудшилось, и его перевели в другую больницу Донецкой области, где ему ампутировали ногу.

Он обратился к паре в социальных сетях, увидев, как Шишкина публикует сообщения с просьбой о помощи. Он организовал их переезд в Санкт-Петербург и оплату проживания, медицинского обслуживания и предметов первой необходимости.

По оценке Михнова-Вайтенко, он и его волонтеры помогли тысячам украинских беженцев с начала конфликта, начиная от оплаты проезда и жилья для беженцев и заканчивая медицинским обслуживанием или информацией о том, куда они могут отправиться в России и каковы их права. Добрым словом или молитвой.

«Что мы можем сделать, на несколько минут () возьмитесь за руку, посмотрите ему в глаза, улыбнитесь и скажите: «Все будет хорошо, теперь ты спасен», — сказал пастор CNN. Церковь: Пустое помещение бывшего завода в Санкт-Петербурге. «Тогда, с Божьей помощью, я верю, что это останется в прошлом на какое-то время».

Приезжающим в Россию украинцам предлагают проживание и 10 000 рублей (около 175 долларов) и год пребывания в центре для беженцев.

Поскольку большинство украинцев, особенно с Востока, свободно говорят по-русски, Михнов-Вайтенко говорит, что это очень легкий переход. Многие из беженцев говорят, что боятся незнания разных языков и изначально не хотят ехать в Европу.

Михнов-Вайтенко полагался на пожертвования для оплаты своей работы с беженцами, в том числе для переезда многих из них в ЕС. По его словам, деньги поступают от российских больниц, компаний, предприятий и простых граждан.

Михнов-Вайтенко без колебаний разделяет пределы помощи, доступной в России, и помогает украинцам продвигаться вперед, если они того пожелают.

«Люди, приезжающие в Россию, не имеют информации. Что они могут делать, куда они могут идти, что разрешено», — сказал он CNN.

Теперь он не сталкивался с какими-либо официальными препятствиями в своей работе. «Я их не вижу, они меня не видят», — говорит он о российских властям.

Микнов-Виденко покинул Русскую православную церковь после кровопролитной войны на востоке Украины в 2014 году и после того, как церковь и Москва поддержали там пророссийских сепаратистов.

Патриарх Гриль, глава Русской православной церкви, является верным союзником Путина и сторонником того, что российское правительство называет «специальной военной операцией» на Украине.

«Сейчас в России это в основном военная церковь. У нас нет православных христиан, у нас есть военные христиане», — сказал Михнов-Вайтенко.

Михнов-Вайтенко смело заявляет, что, несмотря на новые радикальные законы, он не боится открыто говорить о своем несогласии с действиями России на Украине.

«Я родился и вырос в недовольной семье, поэтому бояться нечего», — сказал он.

Что касается молодой пары, то у Микнова-Виденко была возможность начать для них новую жизнь, обеспечив себе билеты в Германию и проживание. Шишкину установят протез в специализированной больнице Баварии.

Шишкина рассказала, что, когда супруги Михнов-Вайтенко загружали свой багаж в машину, они нервничали, но волновались. Она уже выглядит светлее и счастливее.

«Страх? Страх перед неизвестностью… Но наши ожидания позитивны, и мы знаем, что все будет хорошо».