Эвелин М. Уиткин, открывшая, как восстанавливается ДНК, умерла в возрасте 102 лет.

Эвелин М. Уиткин, чье открытие процесса репарации ДНК открыло двери для крупных достижений в лечении рака и генетических дефектов, умерла в субботу в городке Плейнсборо, штат Нью-Джерси.

Ее сын Джозеф сказал, что ее смерть в реабилитационном центре была вызвана осложнениями после падения.

В своей карьере, начавшейся на заре современных генетических исследований в конце 1940-х годов, доктор Уиткин исследовала способы, которыми радиация повреждает ДНК и создает механизм восстановления, то, что она называет реакцией SOS.

Механизм восстановления вырабатывает фермент, который, в свою очередь, создает запасные части для поврежденной ДНК. Но это несовершенный процесс, который иногда может привести к несколько иным версиям или мутациям — тому, что ученые называют мутантами.

Ее понимание реакции SOS, которую доктор Виткин разработала вместе с Мирославом Радманом, ученым из Свободного университета Брюсселя, проливает новый свет на то, как солнечная радиация и химические вещества в окружающей среде влияют на генетический состав человека.

«Я обнаружила первую скоординированную реакцию клеток на стресс», — сказала в телефонном интервью Джоанн Суэйзи, генетик из Университета Аризоны, которая училась у доктора Уиткина. «И это очень важно для понимания эволюции, для понимания мутаций с точки зрения онкогенеза».

Доктор Уиткин все еще была аспиранткой Колумбийского университета, когда провела лето 1944 года, работая в лаборатории Колд-Спринг-Харбор на северном берегу Лонг-Айленда. Несмотря на то, что у нее не было знаний в области микробиологии — до этого ее исследования были связаны с плодовыми мушками — в первый же день работы ей поручили мутировать культуры кишечной палочки.

Некоторые из них были помещены под бактерицидную ультрафиолетовую лампу. Почти все они погибли. Но четыре колонии выжили.

В этот момент я спросил: «Почему они выжили? Возможно, мутация сделала их устойчивыми, сказал доктор Уиткин The New York Times в 2016 году.

Этот единственный вопрос положил начало почти полувековым исследованиям доктора Уиткин, сначала в Колд-Спринг-Харбор, затем в Медицинском центре SUNY Downstate в Бруклине и, наконец, в Университете Рутгерса, где она работала. С 1971 года до выхода на пенсию в 1991 году.

Несколько лет спустя, в 2002 году, она выиграла Национальную медаль науки, но пик ее карьеры пришелся на 2015 год, когда она и еще один генетик, Стивен Дж. Медицинские науки после Нобелевской премии.

— сказала Донна. Джордж, генетик из Университета Пенсильвании, который учился у доктора Уиткин, по телефону: «У нее была замечательная способность рассматривать основные биологические вопросы». «Основные принципы ее идей были подтверждены, иногда спустя десятилетия, развитием новых экспериментальных методов и молекулярных зондов».

Эвелин Рут Мейзел родилась 9 марта 1921 года на Манхэттене. Ее отец, Джозеф, был фармацевтом и умер, когда Эвелин было три года. Ее мать, Маня (Левин) Майзель, вышла замуж за Джейкоба Берсина, другого фармацевта, который перевез семью в Форест-Хиллз, Квинс.

Эвелин посещала государственные школы Нью-Йорка и изучала зоологию в Нью-Йоркском университете. На последнем курсе она присоединилась к группе студентов, которые протестовали против политики университета по найму чернокожих спортсменов всякий раз, когда его спортивные команды играли с противниками из раздельных школ.

Они сплотились вокруг дела чернокожего футболиста Леонарда Бейтса, который должен был отстать, когда команда отправилась в Университет Миссури. Они собрали 4000 имен в петиции за разрешение играть и организовали 2000 студентов для протеста перед зданием Центральной администрации.

«Нет поселению в Миссури!» — воскликнули они. “Пусть Бейтс играет!”

Мистер Бейтс не играл ни против «Миссури», ни против других отдельных команд. С подобной дискриминацией столкнулись и другие темнокожие спортсмены. Протесты продолжались в течение учебного года, пока университет не прекратил их, отстранив от работы семерых лидеров движения, включая Эвелин.

Она планировала продолжить работу в аспирантуре Нью-Йоркского университета, но теперь, потеряв в качестве наказания и должность ассистента, она нацелилась на Колумбийский университет. Осенью 1941 года я окончил Нью-Йоркский университет и сразу же отправился на окраину города, чтобы получить степень доктора философии.

«Поездка в Колумбию была величайшим благословением, которое когда-либо случалось со мной на профессиональном уровне», — сказал он. Она сказала Национальному фонду медалей в области науки и технологий. в 2016 году. Не уверенная, что она была награждена Национальной медалью науки, она сказала: «Если бы Нью-Йоркский университет не решил, что я была плохой девочкой в ​​1941 году».

Она уже интересовалась генами, особенно теорией российского ученого Трофима Лысенко, которая отрицала их существование и настаивала на том, что эволюцию формирует среда.

В Колумбийском университете я работал с уроженцем России Феодосием Добжанским, которого считают основоположником эволюционной генетики. Он не только избавил ее от мыслей доктора Лысенко; Он также представил его в статье Сальвадора Лурии и Макса Дельбрюка, доказывающей, что у бактерий есть ДНК.

«Когда я писала об этом для класса Добжанского, я прыгала от волнения», — сказала она The Times. В то время одним из главных вопросов было то, как возникают генетические мутации. Благодаря Лурии и Дельбрюку я теперь увидел, как мы можем использовать модели бактерий, чтобы ответить на этот вопрос».

В 1943 году она вышла замуж за психиатра Германа Виткина. Он умер в 1979 году. Вместе с сыном Джозефом, врачом и одним из основателей рок-н-ролльной группы Sha ​​Na Na, у нее остались пятеро внуков и трое правнуков. Другой сын, Эндрю, умер в 2010 году.

Доктор Уиткин оставалась в Колд-Спринг-Харбор до 1955 года, когда ее перевели в SUNY Downstate. Позже она поступила на факультет Дуглас-колледжа в Нью-Джерси, который в то время был чисто женским учреждением, связанным с Рутгерсом. В 1983 году она стала директором Института микробиологии Ваксмана, также в Рутгерсе, где оставалась до выхода на пенсию.

В 2021 году, в день ее 100-летия, Институт Ваксмана переименовывает в ее честь одну из своих крупных исследовательских лабораторий.